Коррупция как образ мысли

Интервью с Михаилом Хазиным

Михаил Леонидович, как вы считаете, искоренима ли в современной России коррупция и прав ли был Александр Розенбаум, приписывающий Салтыкову-Щедрину фразу «Если я усну и проснусь через сто лет и меня спросят, что сейчас происходит в России, – я отвечу: пьют и воруют»?

— Тема коррупции в современной России представляется крайне интересной, поскольку она носит особенный характер, слабо связанный с классическими коррупционными схемами. А мы привыкли, что коррупция — это когда чиновники получают взятки за некоторые действия.

При этом бывает два варианта. Первый вариант — когда чиновники получают деньги за то, что совершают деяния, которые противоречат законодательству. Ну, т.е. нечто делать нельзя, но за деньги чиновники это делают. Это взятка. А вариант другой — когда чиновники получают деньги за то, что они должны делать по своей службе. Такая, совершенно классическая коррупция.

А в современной России все иначе. Дело в том, что современная российская элита создавалась в начале девяностых — в процессе приватизации. Для тех, кто пытался создать систему внешнего контроля над Россией, самый простой способ (который, к слову, использовался во многих странах) — это создание коррупционной элиты. И в результате сама система приватизации была сделана максимально коррупционной.

Т.е., иными словами, все приватизационные сделки были проведены с нарушением законодательства, и нарушители законов получали за это деньги. Но в нашем конкретном, российском случае — при этом возникла еще и элита, для которой единственный способ увеличения своего богатства — это приватизация. Поскольку в девяностые годы именно приватизация создавала наиболее крупные финансовые потоки, то представители этой приватизационной команды постепенно распространяли свое влияние на всю страну.

Обращаю ваше внимание, что в большинстве стран мира предприниматели — это одна группа, а коррупционеры — другая. И они обычно не пересекаются, потому что предприниматели занимаются своей исключительно предпринимательской деятельностью. В России же коррупционеры, чиновники и владельцы наиболее крупных, созданных в процессе приватизации капиталов — это либо одни и те же люди, либо это очень тесно связанные через аффилированные структуры.

Т.е. иными словами, эта коррупционная приватизация, реализованная российскими чиновниками, но под контролем, в основном, американских советников, создала очень специфическую элиту, которая вообще рассматривает государство и его части как собственную структуру, которая должна приносить коммерческий доход.

Таким образом, Россия — очень специфическая страна, в которой функции формального владельца бизнеса (я не хочу сказать «предпринимателя», об этом я скажу чуть-чуть позже) и чиновника — и так одно и то же. Это два представителя бизнеса. Только у одного бизнес связан с какой-то деятельностью, грубо говоря, хозяйственной, а у другого — с контролем за бюджетом или иными административными функциями.

Но я еще раз повторяю: это одинаковые бизнес-элементы с точки зрения современной российской элиты. Они рассматривают должность чиновника как бизнес-проект. При этом, поскольку люди, которые формально являются бизнесменами, бизнесом сами никогда не занимались и никогда не были предпринимателями, то по этой причине в бизнесе они, как бы помягче выразиться, не очень успешны.

И, соответственно, во-первых, для того чтобы обеспечить свой статус и сохранить возможности, им требуется любой ценой устранить конкуренцию со стороны реальных предпринимателей. И именно по этой причине в России целенаправленно ликвидируется малый и средний бизнес.

А во-вторых, им нужно постоянно покрывать убытки за счет бюджетных денег. Только речь уже идет не о приватизации активов, а о приватизации бюджетов и административных функций. Т.е. по факту все чиновничьи административные должности в России приватизированы.

В рамках такой элитной схемы, во-первых, невозможно конструктивное развитие, потому что никто не развивается. Предприниматель никогда не будет развиваться, потому что понимает, что беззащитен от произвола со стороны чиновников, которые начинают облагать его «данью» — ну, это же их бизнес!

Если на подведомственной им территории либо налоговой, либо управленческой, либо еще какой-то находится кто-то, кто получает какие-то деньги, то они естественным образом должны их частично перераспределять в свою пользу. Ну, и довольно быстро эта дополнительная нагрузка сделает бизнес нерентабельным.

Кроме того, поскольку уже есть олигархи, т.е. крупные политического масштаба фигуры в соответствующих сферах, то они начинают рассматривать такого предпринимателя как конкурента. И начинают его ликвидировать просто для того, чтобы не было угрозы для своих олигархических бизнес-империй.

Т.е. в принципе невозможно развитие. А, собственно, какое бы то ни было поддержание существующей системы и жизненного уровня населения возможно, только если будет очень мощный входящий поток. В нулевые годы этот входящий поток был обеспечен растущими ценами на нефть. Сегодня этого потока нет, поэтому происходит постоянное ухудшение ситуации.

Притом что по-прежнему продолжается приватизация административных функций. Т.е. если раньше считалось, что приватизировать можно функции вице-премьеров и министров, а вот на уровне, скажем, мэров городов или ответственных за ЖКХ в городах лучше не приватизировать, то сегодня это уже не так. Т.е. там, к той естественной коррупции, которая была еще с советских времени и которая есть всегда (просто потому что нужно чинить трубы, рыть котлованы и прочее, обычная совершенно хозяйственная деятельность), была добавлена мощная коррупционная надстройка, связанная с тем, что должности ими рассматриваются как бизнес-структуры.

В результате чего вся более-менее осмысленная деятельность — вроде подготовки к зиме — была вообще ликвидирована. Просто с точки зрения человека, который рассматривает должность руководителя ЖКХ как бизнес-проект, тратить деньги, которые являются его чистой прибылью, на разного рода рытье ям и кормление рабочих — это идиотизм.

Источник