Гроссмейстер Путин. Россия — США — Китай: хрупкое равновесие

Руслан Хубиев
ИА REGNUM

Гроссмейстер Путин XI. США: стратегия управления глобальным миром. Часть 1

Ответ России и крах стратегии мировой партии войны. Часть вторая

Разумеется, возврат Крыма был важен не сам по себе, а исключительно в разрезе геополитического диалога с заокеанским гегемоном. Так, если в последние десятилетия, истощенная «холодной войной» Москва безропотно копила силы и медленно отступала, в 2014-ом отступление цивилизации резко прекратилось.

Китай, прекрасно осознававший, для чего именно Америка проводит собственную ближневосточную стратегию, всё это время отступать точно также. Однако сразу же после шага Москвы по восстановлению утерянных позиций и восстановления суверенитета, немедленно изменил внешнеполитическую стратегию.

Уже спустя три месяца после крымского референдума, более десяти лет тянувшийся грандиозный российско-китайский контракт «Сила Сибири» был окончательно подписан. И именно этот эпизод стал первой вехой и переломным прорывом для обеих столиц, с одной стороны, разрядив сложную геополитическую обстановку для Москвы в Европе, а с другой, облегчив бремя изоляции на Ближнем Востоке для Пекина. Сотрудничество между Китаем и Россией впервые получило союзнический виток, а последствия проявились не только в экономическом, но и в геополитическом смысле. Китай стал зависим от поставок российского энергосырья, Москва обзавелась реальным союзником на мировой арене, а США были вынуждены затормозить реализацию собственной однополярной стратегии.

Как показало дальнейшее развитие событий, Вашингтон недооценил российские возможности и уже к сентябрю 2015 года оказался на пороге очередного эпохального прозрения: Россия ввела военный контингент в Сирию.

При этом политический шок Запада вызвало не само авиационное участие Москвы в операции САР, а тот факт, что Россия одним своим приходом на Ближний Восток в принципе срывала исполнение грандиозного многоходового сценария. Почти два десятилетия изоляции Китая, создание подконтрольных террористических формирований, гарантированное подписания Европой договора TTIP (под давлением рукотворных мигрантов) — все это оказалось под серьезной угрозой. А планы дальнейшей изоляции КНР от ресурсной базы БВ и вовсе существенно нивелировались, так как США не контролируют российско-китайский транзит. Тем более, если на мировую арену действительно вышла независимая Москва с неисчерпаемыми энергоресурсами, смысл в таком подходе — контроле над ресурсами Ближнего Востока — теряется полностью.

Для нас же, на Ближнем Востоке существовали собственные задачи — фактическая защита государства от создаваемых против нас террористических объединений, доступ к военным базам региона, выход боевых судов России в Средиземноморье для противодействия 6-му флоту США, борьба за многополярный мир в котором Китай автоматически становится ситуационным союзником, и экономические интересы, выражающиеся в угрозах сырьевому экспорту страны.

Почему Катар попал в политические жернова Америки

Экономике России, ее газовому сектору, наиболее остро угрожал американский проект «Катар-Европа», который США в виде откупа предложили тем странам региона, которые добровольно откажутся от продажи энергоресурсов Китаю и не станут соглашаться на ответвления через свои территории китайского «Шёлкового пути».

Магистральный трубопровод «Катар-Европа» должен был пройти через территорию Саудовской Аравии, Иордании, Кувейта, Ирака, Турции и Сирии, с дальнейшим присоединением к газопроводу «Набукко». И это совершенно не устраивало нашу страну, Иран, и, разумеется, руководство Сирии. В результате Соединенными Штатами была инициирована «гражданская» война в республике, изменившая вектор своего развития только после российского воздействия в виде группировки ВКС.

Появление Москвы на Ближнем Востоке помешало и получению американцами дополнительной многомиллиардной долларовой эмиссии, ведь хаотизация региона не планировала останавливаться на текущей стране. В дальнейшем напечатанные капиталы должны были уйти за территорию континентальных США и попасть прямиком в карманы тех американских транснациональных корпораций, которые должны были заниматься «восстановлением» разрушенных до и после Сирии «отдемократизированных» государств.

Именно в этих последствиях кроется реальная причина абсолютно необъяснимого (с точки зрения простого российского антитеррористического участия) масштаба русофобской западной истерии, которая настоящим цунами накрыла Запад после открытия сирийского фронта. Санкции, информационная война, недипломатическая риторика, военные угрозы и многое-многое другое являются вполне реальным показателем настоящего бешенства вызванного срывом целого конгломерата американских задач.

Тем больше было удивление Вашингтона осознавшего к концу 2015 года, что эти меры почему не срабатывают. Привычные попытки государственного переворота провалились, небывалая общественная консолидация России еще больше возросла, военные возможности Москвы в области неконвенционального и стратегического вооружения оказались на много выше рассчитываемых, а радикальные угрозы США в обрушении российской экономики, неожиданно натолкнулись на российско-китайский ответ.

Как только Вашингтон всерьез озвучил угрозы исключения России из международной системы взаиморасчетов СВИФТ, Центробанк страны немедленно запустил своп-линию с Народным банком Китая. И хотя ее объем составил порядка 150 млрд. юаней, важен был не он, а сам факт того, что две страны успешно провели пробный и крайне демонстративный перевод средств из Москвы в Пекин и обратно. Причем сделали это без промежуточной конвертации валют в долларовый эквивалент.

Одной этой транзакцией Россия и Китай продемонстрировали миру, что новый, реальный и полностью работающий механизм, способный в любой момент встать на замену ранее безальтернативному американскому СВИФТ (у), готов и полностью функционирует. А западные элиты должны понимать, что стоит им осуществить свою угрозу, как ответ последует незамедлительно. С тех пор об отключении России от данной структуры никто не заикался, а Китай во второй раз продемонстрировал на чьей стороне в большой геополитической игре он находится.

По итогам 2015 года транснациональные элиты Америки были вынуждены пересмотреть концепцию дальнейшего глобального доминирования и осознать, что Китай в союзе с независимой Россией создает реальный военно-экономический противовес США. Устранение данной угрозы виделось им возможным только в нанесении удара по наиболее слабой (на их взгляд) точке тандема. В результате чего, для решения возникшего противодействия было решено продолжать политику изоляции Поднебесной от ближневосточных энергоресурсов, и перенаправить на Россию весь фокус внешнего и внутреннего давления. С тех пор Россия находится под колоссальным прессингом, так как, по мнению надгосударственных элит США или мировой партии войны, без Москвы, ее военно-политической и энергетической поддержки, вопрос с постановкой Китая под полный политический контроль решался автоматически.

К счастью, Россия — это страна, которая только с 14 века по 19, из 525 лет отечественной истории, 305 провела в оборонительных сражениях, и потому была готова к враждебной агрессии, а благодаря народной консолидации и взвешенной президентской внешней политике прошла этот конфликт относительно легко. В то же самое время, для транснациональных элит безрезультативность антироссийского давления стала приговором, и исторический провал представителя мировой партии войны Хиллари Клинтон на президентской гонке не заставил себя долго ждать.

К началу 2017 года место на вашингтонском Олимпе заняла та часть американского истеблишмента, которая с самого начала 2000-х предлагала совершенно другой сценарий развития событий. Иной подход к борьбе с Китаем и иной, изоляционистский вместо глобалистского, подход к развитию самих США. Речь идет о национальных элитах стоящих за нынешним американским президентом Дональдом Трампом (истоки этой партии ведут свой отсчет еще со времен Никсона).

По сути, именно сменной закулисных элит, а вовсе не непосредственно фигурой президента, объясняется та волна паники и политического шторма, которая прокатилась в начале года по всему западному политическому полушарию. Российские либералы и экономический блок трясет по-прежнему, Европа пребывает в фазе острейшей политической конфронтации, а Ближний Восток по инерции пылает в неопределенности нового вашингтонского курса.

Союз России и Китая: угрозы и риски

До января 2017 года Москва и Пекин находились в многоплановой и активной союзнической сцепке, однако после победы Дональда Трампа и прихода к власти в США новых национальных сил, Китай предпочел изменить внешнеполитическую стратегию на нейтральную. Это было вызвано тем, что политические события последних месяцев, застали врасплох неповоротливую государственную машину Пекина, в результате чего она, в отличие от российской, просто не справилась со слишком быстрыми курсовыми изменениями.

При этом транснациональные элиты до победы Трампа всегда ставили своей целью расширение политики глобализации и использование ее финансовой «открытости» для проникновения и скупки ранее закрытых государственных экономик. А Поднебесная неплохо научилась этому противодействовать, используя западный инструментарий, для скупки такими же методами не только активов в странах третьего мира, но и на самом Западе — в Европе и США.

Однако после прихода к власти Трампа, ситуация изменилась, и Пекин оказался в полной растерянности. Планы развития, составляемые Компартией, пишутся на пятилетки и десятилетия, а в Белом доме новая национальная элита ведет войну не на жизнь, а на смерть с транснациональной, и соотношение сил в этой войне меняется каждый день. Россия работает в такой ситуации более чем уверенно, однако Поднебесная просто не знает, как себя вести. Ни те, ни другие силы окончательно в кулуарах Белого дома не победили, и для Пекина позиции США до сих пор не понятны.

Для нашей страны сложившаяся ситуация более прозрачна. Москва видит в победе старой, транснациональной элиты абсолютно не приемлемый результат, поскольку планы сбалансированного Ближнего Востока и начало американо-китайского экономического соперничества при руководстве Трампа, для нас предпочтительнее. Нормализация же межгосударственных отношений и вовсе возможна только при власти этих элит.

В итоге ни Москва, ни Пекин не желают принимать кардинальных решений до тех пор, пока борьба национальных и транснациональных кругов Америки, а также ее сформировавшийся внутри‑ и внешнеполитический курс не станут для наших стран очевидными. Причем обе стороны осторожны до такой степени, что установка американской ПВО THAAD под предлогом северокорейской угрозы, просматривающей Китай на полторы тысячи километров, не заставила Пекин действовать. А сирийское обострение со стороны коалиции не заставило действовать Москву.

Все ждут результатов внутриамериканского соперничества, и максимально используют политический вакуум в собственных интересах.

Это интересно