Редкое занятие может объединить в едином порыве либералов-западников и турбо-патриотов. Однако и те, и другие получают какое-то неприличное удовольствие при публичном обсуждении «провалов» внешней политики российского президента. В последнее время настоящим хитом этого направления псевдоаналитического фольклора стал сюжет «Китай кинул Путина! Оло-ло! А мы предупреждали!».

И либеральные, и псевдопатриотические СМИ и авторы смакуют уменьшение товарооборота с Китаем, а также явное отсутствие серьезных финансовых вливаний с стороны китайских банков в российскую экономику. Из этого делается торжественный вывод о том, что путинский поворот на Восток провалился. Эта констатация вызывает у их целевой аудитории просто бурю восторга, однако она никак не соотносится с реальностью.

Есть три популярные теории, объясняющие, почему российскую экономику еще не завалили дешевыми китайскими кредитами.

Теория первая: «Пекин — слуга Вашингтона»

Согласно этой теории, которую в равной степени любят российские западники и турбопатриоты, Китай на самом деле присоединился к санкциям против Москвы, и потому китайским банкам дан негласный наказ не кредитовать российские компании, не развивать российские направления бизнеса и вообще делать так, чтобы Вашингтон был счастлив.

Теория прекрасно вписывается в шизофреничный мир людей, которые обожествляют Вашингтон по той же схеме, по которой жители Украины обожествляют Путина. Проблема теории заключается в том, что для Китая присоединение к санкциям против России или, например, Ирана было бы эквивалентно убийству своих собственных геополитических амбиций.

У КНР есть три козыря во внешней политике: деньги, деньги и еще раз деньги. Если потенциальные или существующие партнеры КНР в Африке, Азии и Латинской Америке придут к выводу, что Вашингтон может заставить Китай перекрыть кран с юанями, то на следующий день политическое влияние Пекина в мире превратиться в пыль. Пекин не может себе этого позволить, и это хорошо всем известно еще со времен, когда Пекин продолжал покупать нефть у Ирана, находившегося под санкциями ООН, несмотря на серьезнейшее раздражение Вашингтона и Брюсселя. Собственно, сам факт того, что Иран смог сохранить экономику, несмотря на санкции, — это результат прагматичного упрямства КНР. Теория о «присоединении к санкциям» — бред и чушь.

Теория вторая: «Пекин не уважает Москву»

Эту теорию обожают турбопатриоты, многие из которых почему-то уверенны, что только поведение в стиле пьяного гопника может вызвать уважение у мандаринов КПК. Особенно забавно читать пассажи в стиле «Если бы Путин двинул танки на Киев, то его бы уважали и давали деньги, а так Пекин его списал как слабака и соплежуя».

Конечно, проецировать свои собственные комплексы и убогие представления о международной политике на руководство КНР — это очень приятное занятие, но к реальности оно не имеет отношения. Китай упорно и последовательно, преодолевая огромное сопротивление США, строит систему экономического взаимодействия и интеграции с Европейским Союзом.

Главный внешнеполитический проект КНР на данный момент – «Новый экономический пояс Шелкового Пути», который начинается в Китае, а заканчивается в Европе! Это проект для связи Китая и Европы, и вся внешнеполитическая деятельность КНР настроена на его продвижение, в то время как США пытаются создать условия для экономической и логистической изоляции Китая от ЕС. Россия, которая не может быть надежным и защищенным от американской нестабильности мостом между КНР и ЕС, моментально теряет для Пекина львиную долю стратегической важности. Ну вот захватили бы Киев российские войска в 2014 году, а дальше что? Получили бы холодную войну с ЕС и торговое эмбарго в обмен на сомнительную радость кормления за свой счет нескольких десятков миллионов мечтателей о Евросоюзе и скакунов в кружевных трусиках.

Кому-то такой размен может показаться мощным стратегическим ходом, только вот после него разговаривать с КНР о сотрудничестве можно было бы только стоя на коленях, так как возможность сыграть ключевую роль в осуществлении китайского проекта «Нового Шелкового Пути» была бы утеряна навсегда.

Теория третья: «Пекин ждет, чтобы мы хоть что-то сделали со своей экономикой»

Это очень популярное объяснение как в среде либералов, так и среди турбопатриотов всех мастей и разливов. Честно говоря, сложно понять, каким образом в сознании того же Караганова интенсификация китайского финансирования увязывается с изменением российской экономической политики. Понятно, что многим в российской элите сильно хочется вот прямо сейчас увидеть в России «структурные реформы» в стиле Чжу Жунцзи, который сделал безработными миллионы китайцев из государственного сектора, или накачку экономики деньгами в стиле Вэнь Цзябао, но Китай-то тут причем?

Китай активно финансирует проекты в очень разных экономиках, начиная от примитивных, почти «племенных» экономик Африки и заканчивая сравнительно развитыми капиталистическими экономиками Южной Америки и Юго-Восточной Азии. Китай тем и привлекателен для всех своих партнеров, что не заставляет их проводить экономические реформы (неважно, либеральные или антилиберальные), чем он выгодно отличается от МВФ. Китайские условия: работать с китайскими поставщиками и периодически показывать фигу Вашингтону — Россия уже сейчас выполняет на ура. Не в реформах дело.

А в чем же дело?

А дело в том, что Китай — это страна с целым пластом влиятельных чиновников и бизнесменов, которых можно условно назвать «китайскими Грефами». У нас в силу идеологической зашоренности патриотической публицистики, которая хочет видеть в КНР исключительно расстрелы и успехи компартии, принято фактически игнорировать важнейший факт китайской реальности — за годы сотрудничества с Западом и построения экспортно-ориентированной модели развития в КНР возник целый класс чиновников и бизнесменов, которые не видят и не хотят себя видеть вне западного контекста и для которых националистическая и независимая политика товарища Си такой же аллерген, как возвращение Крыма — аллерген для российских профессоров ВШЭ. В Китае не зря ведется борьба с «голыми чиновниками» — то есть чиновниками, которые вывезли на Запад своих детей и супругов (причем феномен этот уже давно принял масштабы эпидемии).

Значительная часть «утечки капитала» из КНР, из-за которой сокращаются китайские валютные резервы, — это результат вывоза на Запад «черных» или «серых» денег китайских чиновников, которые уже давно перевезли детей в Канаду или Австралию, пустили там корни, купили бизнес, получили гражданство. А чего ожидать от поколения чиновников, которое массово смотрело на Запад как на образец, при том что многие из нынешних руководителей среднего и даже высшего звена обучались на Западе? Схема «украл, вывез, сбежал в США» стала до такой степени распространенной, что возвращение (порой в наручниках) бывших китайских чиновников на Родину систематически попадает в список приоритетных темпереговоров между китайскими и американскими лидерами. В КНР даже создано специальное агентствопо охоте за сбежавшими чиновниками, но его точечные успехи еще не вселили страх в китайский госаппарат.

Китайские высокопоставленные «мигранты» работают в тех же сферах, что и их российские аналоги: финансы, экономика, управление государственным имуществом и так далее. Каждый потенциальный «мигрант» тщательно заботится о том, чтобы в его личном деле не было никаких факторов, которые могут помешать его счастливой старости на пляжах Флориды: тибетцев не обижает, уйгуров-мусульман уважает, по проблеме Тайваня старается молчать, о геях — хорошо или ничего.

Логично, что спущенная сверху задача «наладить финансирование» российских госкомпаний, которые ходят под санкциями или могут попасть под санкции, приводят среднестатистического «китайского Грефа» в ужас и панику. Дальше этот ужас перерастает в креативный поиск причин, по которым этого ну никак нельзя делать. Задача сильно облегчается за счет того, что с российской стороной на переговоры к китайцу приезжает такой же «микро-Греф», только российского разлива. Они поговорят о любимых клубах английской Премьер-лиги; об успехах детей, которые учатся в одних и тех же американских вузах; обсудят цену на американскую недвижимость; а потом вместе напишут отчеты о том, что совместные проекты невозможны или рискованны, или их лучше отложить на неопределенный срок.

По факту получается, что высшее руководство России и КНР пытается чуть ли не насильно заставить западнические части национальных элит понять, что ориентирование на Запад прошло и пришло время работать вместе. Логично, что такие попытки встретят и сопротивление, и даже прямой саботаж.

У российской и китайской систем управления есть одна общая черта — обе системы работают на «пинковой тяге», то есть прогресс достигается исключительно за счет внимания высокого начальства к конкретной проблеме и применению метода «кнута и пряника», в котором пряник давно затвердел и им бьют исполнителей по голове. Примерно это мы и наблюдаем на текущем этапе развития российско-китайского взаимодействия.

Настоящий шок в финансовой среде России вызвало недавнее сообщение о том, что «Газпром» получил от Bank of China кредит на 2 миллиарда евро на 5 лет. Ведь предполагалось, что ни один китайский банк не пойдет на такой риск. По сообщению самого «Газпрома», «это крупнейшая сделка по объему финансирования, привлеченного напрямую у одной кредитной организации, и первое двустороннее кредитное соглашение с китайским банком».

4 марта появилась информация о том, что китайская Sinopec примет участие в строительстве газохимического комплекса в Усолье-Сибирском. Газохимический комплекс в Усолье-Сибирском — это флагманский проект компании «Сибур», на который в том числе выделяется средства из ФНБ.

2 марта ЦБ РФ сообщил, что российский Центральный банк и Народный банк Китая провели несколько сделок с российскими и китайскими контрагентами с использованием механизма валютного свопа юань-рубль, что в переводе на русский означает, что центральные банки двух стран перешли от теории (соглашение о свопе было подписано еще в 2014 году) к практике, которая может срочно понадобиться в условиях повышенных рисков для стабильности долларовой системы.

И вот так у нас все. Правильные стратегические решения застревают в сложностях практической реализации, однако совместные усилия обеих сторон позволяют постепенно преодолевать как «синдром Грефа», который присутствует и в РФ, и в КНР; так и обычную для любого сложного начинания неразбериху, совмещенную с традиционным бардаком в головах и проектных документах.

11 марта Путин заявил о своих планах посетить Китай этим летом, и есть обоснованная надежда на то, что этот визит придаст очередной и очень нужный импульс развитию российско-китайского сотрудничества.

Поворот на Восток, анонсированный Путиным, проходит медленно, со скрипом и сложностями, но уже понятно, что его успех неизбежен как восход солнца завтра. При приложении должных усилий, все у нас обязательно получится. Главное — победить образ Запада как «единственного и незаменимого», который засел в головах некоторых чиновников и управленцев.

 

 

Источник…

comments powered by HyperComments